Просмотр сообщений
1
Дварфийские истории / Суд истории
« : 04 Декабря 2010, 19:24:43 »
- Встать, суд идет!
Б-р-р-р-р, как же холодно ногам. Тряпочные тапочки, почти неотличимые от носок, не сохраняли ни грамма тепла и отдавали всё без остатка ледяному полу, деформируя напольные гравюры с пещерной пшеницей. Стены и потолок тоже были ледяными, и тот же самый злак украшал почти каждый участок стены, перемежаясь изредка с многоконечными звездами.
Двенадцать ужасно пачкающихся столов из мела стояло в комнате, за ними сидели двенадцать разгневанных бородачей, различавшихся комплекцией, цветом бород и количеством седины. Я сидел на красном бокситовом кресле с резьбой – прямо на перекрестье их взглядов, и подобное выделение из коллектива меня почему-то не радовало.
Один из них, чернобородый и очень долговязый для дворфа, назвал моё имя и потребовал встать.
- Вы обвиняетесь по семи пунктам,- проскрипел чтец,- а именно:
1. Жестокое обращение с животными.
2. Убийство, совершенное по неосторожности.
3. Преднамеренное убийство.
4. Причинение смерти представителю власти.
5. Множественные случаи военных провокаций.
6. Грабеж.
7. Множественные случаи грубой халатности, повлекшей за собой гибель пятидесяти и более дворфов.
-Итак, рассмотрим каждый случай, - объявил самый толстый и седой дворф,- Вот, например, что вас заставило привязывать на стенах веревками кошек? Вы знаете, что с ними потом случилось?
О, судьбу этих тварей я отлично знаю! Из этих кошек не выжила ни одна. В тех землях гоблины отдавали предпочтение стрелковому оружию, и любая засада брала с собой одного-двух арбалетчиков. Увидев на стене живое существо, зеленокожие нашпиговывали его болтами по самые усы, и оперативная группа из казарм следила за тем, чтоб эта засада больше никогда не тревожила купцов или гостей города.
- Они пали жертвами гоблинов, - признался я, - и спасли многих наших от насильственной смерти.
- Одна из кошек была одомашнена легендарной кочегаркой Мафолью Иридомон, которая после такой потери бросилась в магму в собственной плавильне. Из-за этого крепость полгода сидела без чугуна, и, следовательно, без стали, - ехидно ответил седовласый жирдяй. Я узнал его, это был Ког Иддорал, великий выскочка и мастер вранья, который не имел навыков, кроме болтовни, но был избран мэром. Легендарный шахтер и каменщик Ид Когтеккуд, один из семерых отцов-основателей крепости, занимавший лидерскую должность с самого начала, с позором был отвергнут из-за него той толпой, что вчера буквально носила его, Ида, на руках.
- Почему вы не расставили на стенах вооруженных и бронированных стрелков вместо кошек?
- Ког, вы любите солнечный свет? – спросил я в ответ и удивился: с чего это я назвал дворфа на «Вы»?
- Не отвечайте вопросом на вопрос! – взвизгнул тощий прихвостень Кога, одетый в березовую кольчугу, опаленную драконьим огнем.
- Я думаю, ответ ясен, - заключил мэр, - теперь следующий пункт: помните ребенка по имени Фикод Олумбомбрек…
-Нет конечно, у меня их столько было, - попытался сострить я в лицо судье. А почему бы и нет? Кем они себя вообще возомнили? Судят своего лучшего менеджера, того, кто прирастил богатство многих подгорных городов и государств этого мира на миллионы и миллионы дварфобаксов? Того, кто спроектировал и достроил перевернутые пирамиды, ужасающие храмы и прочие чудеса света? Ну-ну… Армок им судья.
- Нет, вы должны помнить Фикодика, это единственный ребенок, кто умер от ран на руках матери в бараке, построенном по вашей инновационной технологии.
Ах да, был такой. Облачив ополчение в лучшую стальную броню, я вокруг оружейной стойки в бараке построил 8 тренировочных копий. Все они были тупы как свиное рыло, но, постоянно представляя снизу угрозу для чести и здоровья ополченца, держали бойцов в постоянном напряжении, и скорость получения навыков «увертливость» и «использование брони» повысилась на порядок. Но Фикод родился в этой комнате без стальных доспехов, и одно из копий было недостаточно тупым для его детской кожи. Реакция была незамедлительной: обезумевшая от горя мать кинула телом своего ребенка в проходившего мимо мыловара, у которого из-за его профессии была масса свободного времени (и, как следствие, друзей) и снесла ему голову. В драке между мамой Фикода и остальным взводом мертвыми пали два элитных бойца, не считая самой горе-роженицы.
- Ничего не помню, - соврал я. Вроде бы я не давал присягу на бочке с элем.
- Ладно, зачитаем следующий пункт, - продолжил, торжествуя, Ког, - вы уморили голодом повара Дошмоба Дусима на кухне. Зачем вы намеренно запечатали ему дверь к еде?
- У него провалилось странное настроение, - ответил я, не моргнув глазом, - он был, помимо прочего, никудышным стекольщиком, а у меня в той крепости не было ни топлива, ни песка, ни стекла. Вдруг бы он от расстройства бросился на моего легендарного камнереза, чьи кружки прославили дворфийский род в целом (и ту крепость - в частности) на весь гребаный мир? А так… невелика потеря!
Судьи перекинулись взглядами:
- Вы разве не понимаете, - начал Зефон Анекодел, философ (давненько я уже не видел таких как он в своих крепостях – воистину, на кой нужны философы при наших-то дворфийских технологиях? Философия – удел эльфов, у которых «всё из дерева»), - что каждый дворф – это цельная и неповторимая личность со всеми правами, чья жизнь бесценна и чья смерть – невероятное горе? И вы его убили за то, что он мог бы быть в перспективе опасен для одного из 118 сограждан, находившихся в крепости на тот момент?
- Да.
- Вот из-за таких мы еще не победили! Только ценности гражданского общества…
- Мы всё поняли, Зефон, - успокоил его Ког, - мы получили то, что нам надо - признание вины. Я пока пойду выпью дворфийского рома.
Присяжные удалились на обед вместе с Когом, а я остался сидеть на холодном стуле в пустом зале, рискуя простудить простату или отморозить ноги. Я в душе человек простой и незатейливый, и поэтому вышел вслед за присяжными через дверь. Миновав боевых собак без повреждений, я поднялся из-под земли по лестнице в метель.
Я узнаю эту крепость. Построенная на недружелюбном перевале ради спортивного интереса, она была дворфийским государствам как телеге пятое колесо. Зато она защитила от северных гоблинов обширную эльфийскую тайгу, и теперь эльфы обильно плодились вдоль наших восточных границ. В первые годы жизни крепости прохожие вьюжные люди – сделанные из сосулек гуманойды с красными глазами – запросто выкашивали половину населения крепости. В общем, не удивлюсь, если постройка этого форта будет одним из пунктов моего обвинения.
Первый же шаг стал для меня последним – сверху на меня что-то упало, и через минуту коротко стриженная бабища тащила клетку со мной на склад животных – к другим людям, эльфам и гоблинам. Как странно: вроде бы местного механика съели ледяные волки, а никто кроме него не мог построить эти ловушки у входа. Еще через минуту я снова предстал перед судом истории в легендарной столовой, вырезанной в леднике. Ког кушал мясо червяков, протертое со специями, остальные жевали импортные ягоды или не менее импортных пещерных лобстеров. Где бы вы были без моей системы логистики готовой продукции? Да вы все без меня вмиг протрезвеете и отощаете, шакалы. Я ваш Армок.
- Продолжим, - Ког поправил живот и вытер рукавом лоснящиеся губы, - теперь пойдут серьезные обвинения.
Казалось, никто не заметил моей скромной попытки убежать.
Снова выступил философ Зефон:
- Среди нас есть истинная элита, голубая кровь, что не почернит свои руки трудом. Эти дворфы не копают и не куют, не рубят лес и не гонят брагу, но всё это исключительно потому, что на них судьба взвалила неподъёмную миссию руководства дворфийским хозяйством и толканием общества в светлое будущее. Они бы рады копать и ковать как все, но без них народ погрязнет в разврате и будет порабощен гоблинами, и для их умственного труда надо создавать бытовые условия. Это не чета нынешним выскочкам из плотников и скотоводов! Встаньте, подсудимый, еще разок: вы обвиняетесь в убийстве барона Тоба Фиккодутура через утопление в магме. Собраны десятки свидетельств, в том числе и от шахтера, что прокапывал коммуникации. Ваша вина очевидна, но надо понять мотивацию таких врагов общества, как вы.
- Всё просто, - мне было нечего скрывать, - он запросил пять золотых столов.
- И вы убили его за желание, которое было только в его голове? Ну вы и тиран! – после этих слов Зефона мои судьи закивали, просто-таки распираемые от праведного гнева.
- В тех горах не было золота, послы с заказами для караванов были уже отправлены, так что моего единственного кузнеца, что одел в железо и медь не одного чемпиона, ждали лишь удары молотом. Возможно – смертельные. Так как решения принимал я, то взвесив на одних весах дворянина и кузнеца, в магму отправил дворянина. И забудьте про руководящую роль знати, черт вас дери, я ваше светлое будущее, это без меня народ погрязнет в разврате, без меня вас умерло бы в десятки раз больше в гоблинских засадах!
Один из присутствующих подавился клубничной печенюшкой. Похоже, у него начался невиданной силы когнитивный диссонанс. Остальные же меня зашикали.
Дальше пошли множественные случаи военных провокаций… да, немало обогатился народ Армока на отнятых у слабаков товарах. Я с гордостью признавал свою вину под каждым пунктом. И еще тыкал этих обалдуев носом в тот факт, что последующие осады приносили массу железа и бронзы в регионы и крепости, где имелась острая нужда в металлах. Я приказывал рубить деревья на глазах у эльфов. Я убивал драконов, которым покланялись люди. Я выкапывал дорогу на поверхность тварям из глубин, и они съели не одного дипломата с ткацким образованием.
Моя клетка очень сильно стыла от ледяного пола. Мороз кусал меня везде, где бронзовые прутья (помнится, я купил эту клетушку у людей) касались моей рубашки. Я готов был подписаться под чем угодно, лишь бы дали кубок с каппучино и теплый клетчатый плед.
Пошли обвинения в грабеже. Тут я всё честно валил на гоблинов, рыскавших у границ крепостей – обратного мои мучители всё равно не докажут. Впрочем, мне из-за одного только барона предстоит «интересная», но недолгая жизнь.
Потом Ког читал список случаев халатности, повлекших за собой оптовую гибель дворфов, а иногда – целых крепостей: вмороженные в лед или утопленные в магме шахтеры, раскупоренная преисподняя, несвоевременные запреты гражданскому населению на сбор одежды с трупов на поле боя, добравшиеся до митинг холла мегабисты. И гибель дворфов в засадах, очень многих засадах.
Дворфы несколько раз уходили пить и есть, а мне только однажды какой-то юнец принес ведро ледяной воды. Вкус у нее был такой, словно один из котов уронил в колодец мышь. Большая часть ведра пролилась мимо рта и мигом заледенела на одежде.
- Подсудимый, - это подал голос ассистент, молчавший с самого начала заседания, - встаньте и заслушайте приговор:
1. Жестокое обращение с животными. Признан виновным
2. Убийство, совершенное по неосторожности. Признан виновным
3. Преднамеренное убийство. Признан виновным
4. Причинение смерти представителю власти. Признан виновным
5. Множественные случаи военных провокаций. Признан виновным по всем случаям.
6. Грабеж. Признан виновным
7. Множественные случаи грубой халатности, повлекшей за собой гибель пятидесяти и более дворфов. Признан виновным по всем случаям.
Суд приговаривает вас…
Как же холодно в этой гребаной клетке, в этом гребаном ледяном зале, в этой гребаной крепости…
Проклятый будильник. Он приговорил меня через час быть в гребаном метро, а через два – в гребаном офисе. Но теперь я, по крайней мере, знаю, к чьим комнатам надо будет провести воду через десять часов.
Б-р-р-р-р, как же холодно ногам. Тряпочные тапочки, почти неотличимые от носок, не сохраняли ни грамма тепла и отдавали всё без остатка ледяному полу, деформируя напольные гравюры с пещерной пшеницей. Стены и потолок тоже были ледяными, и тот же самый злак украшал почти каждый участок стены, перемежаясь изредка с многоконечными звездами.
Двенадцать ужасно пачкающихся столов из мела стояло в комнате, за ними сидели двенадцать разгневанных бородачей, различавшихся комплекцией, цветом бород и количеством седины. Я сидел на красном бокситовом кресле с резьбой – прямо на перекрестье их взглядов, и подобное выделение из коллектива меня почему-то не радовало.
Один из них, чернобородый и очень долговязый для дворфа, назвал моё имя и потребовал встать.
- Вы обвиняетесь по семи пунктам,- проскрипел чтец,- а именно:
1. Жестокое обращение с животными.
2. Убийство, совершенное по неосторожности.
3. Преднамеренное убийство.
4. Причинение смерти представителю власти.
5. Множественные случаи военных провокаций.
6. Грабеж.
7. Множественные случаи грубой халатности, повлекшей за собой гибель пятидесяти и более дворфов.
-Итак, рассмотрим каждый случай, - объявил самый толстый и седой дворф,- Вот, например, что вас заставило привязывать на стенах веревками кошек? Вы знаете, что с ними потом случилось?
О, судьбу этих тварей я отлично знаю! Из этих кошек не выжила ни одна. В тех землях гоблины отдавали предпочтение стрелковому оружию, и любая засада брала с собой одного-двух арбалетчиков. Увидев на стене живое существо, зеленокожие нашпиговывали его болтами по самые усы, и оперативная группа из казарм следила за тем, чтоб эта засада больше никогда не тревожила купцов или гостей города.
- Они пали жертвами гоблинов, - признался я, - и спасли многих наших от насильственной смерти.
- Одна из кошек была одомашнена легендарной кочегаркой Мафолью Иридомон, которая после такой потери бросилась в магму в собственной плавильне. Из-за этого крепость полгода сидела без чугуна, и, следовательно, без стали, - ехидно ответил седовласый жирдяй. Я узнал его, это был Ког Иддорал, великий выскочка и мастер вранья, который не имел навыков, кроме болтовни, но был избран мэром. Легендарный шахтер и каменщик Ид Когтеккуд, один из семерых отцов-основателей крепости, занимавший лидерскую должность с самого начала, с позором был отвергнут из-за него той толпой, что вчера буквально носила его, Ида, на руках.
- Почему вы не расставили на стенах вооруженных и бронированных стрелков вместо кошек?
- Ког, вы любите солнечный свет? – спросил я в ответ и удивился: с чего это я назвал дворфа на «Вы»?
- Не отвечайте вопросом на вопрос! – взвизгнул тощий прихвостень Кога, одетый в березовую кольчугу, опаленную драконьим огнем.
- Я думаю, ответ ясен, - заключил мэр, - теперь следующий пункт: помните ребенка по имени Фикод Олумбомбрек…
-Нет конечно, у меня их столько было, - попытался сострить я в лицо судье. А почему бы и нет? Кем они себя вообще возомнили? Судят своего лучшего менеджера, того, кто прирастил богатство многих подгорных городов и государств этого мира на миллионы и миллионы дварфобаксов? Того, кто спроектировал и достроил перевернутые пирамиды, ужасающие храмы и прочие чудеса света? Ну-ну… Армок им судья.
- Нет, вы должны помнить Фикодика, это единственный ребенок, кто умер от ран на руках матери в бараке, построенном по вашей инновационной технологии.
Ах да, был такой. Облачив ополчение в лучшую стальную броню, я вокруг оружейной стойки в бараке построил 8 тренировочных копий. Все они были тупы как свиное рыло, но, постоянно представляя снизу угрозу для чести и здоровья ополченца, держали бойцов в постоянном напряжении, и скорость получения навыков «увертливость» и «использование брони» повысилась на порядок. Но Фикод родился в этой комнате без стальных доспехов, и одно из копий было недостаточно тупым для его детской кожи. Реакция была незамедлительной: обезумевшая от горя мать кинула телом своего ребенка в проходившего мимо мыловара, у которого из-за его профессии была масса свободного времени (и, как следствие, друзей) и снесла ему голову. В драке между мамой Фикода и остальным взводом мертвыми пали два элитных бойца, не считая самой горе-роженицы.
- Ничего не помню, - соврал я. Вроде бы я не давал присягу на бочке с элем.
- Ладно, зачитаем следующий пункт, - продолжил, торжествуя, Ког, - вы уморили голодом повара Дошмоба Дусима на кухне. Зачем вы намеренно запечатали ему дверь к еде?
- У него провалилось странное настроение, - ответил я, не моргнув глазом, - он был, помимо прочего, никудышным стекольщиком, а у меня в той крепости не было ни топлива, ни песка, ни стекла. Вдруг бы он от расстройства бросился на моего легендарного камнереза, чьи кружки прославили дворфийский род в целом (и ту крепость - в частности) на весь гребаный мир? А так… невелика потеря!
Судьи перекинулись взглядами:
- Вы разве не понимаете, - начал Зефон Анекодел, философ (давненько я уже не видел таких как он в своих крепостях – воистину, на кой нужны философы при наших-то дворфийских технологиях? Философия – удел эльфов, у которых «всё из дерева»), - что каждый дворф – это цельная и неповторимая личность со всеми правами, чья жизнь бесценна и чья смерть – невероятное горе? И вы его убили за то, что он мог бы быть в перспективе опасен для одного из 118 сограждан, находившихся в крепости на тот момент?
- Да.
- Вот из-за таких мы еще не победили! Только ценности гражданского общества…
- Мы всё поняли, Зефон, - успокоил его Ког, - мы получили то, что нам надо - признание вины. Я пока пойду выпью дворфийского рома.
Присяжные удалились на обед вместе с Когом, а я остался сидеть на холодном стуле в пустом зале, рискуя простудить простату или отморозить ноги. Я в душе человек простой и незатейливый, и поэтому вышел вслед за присяжными через дверь. Миновав боевых собак без повреждений, я поднялся из-под земли по лестнице в метель.
Я узнаю эту крепость. Построенная на недружелюбном перевале ради спортивного интереса, она была дворфийским государствам как телеге пятое колесо. Зато она защитила от северных гоблинов обширную эльфийскую тайгу, и теперь эльфы обильно плодились вдоль наших восточных границ. В первые годы жизни крепости прохожие вьюжные люди – сделанные из сосулек гуманойды с красными глазами – запросто выкашивали половину населения крепости. В общем, не удивлюсь, если постройка этого форта будет одним из пунктов моего обвинения.
Первый же шаг стал для меня последним – сверху на меня что-то упало, и через минуту коротко стриженная бабища тащила клетку со мной на склад животных – к другим людям, эльфам и гоблинам. Как странно: вроде бы местного механика съели ледяные волки, а никто кроме него не мог построить эти ловушки у входа. Еще через минуту я снова предстал перед судом истории в легендарной столовой, вырезанной в леднике. Ког кушал мясо червяков, протертое со специями, остальные жевали импортные ягоды или не менее импортных пещерных лобстеров. Где бы вы были без моей системы логистики готовой продукции? Да вы все без меня вмиг протрезвеете и отощаете, шакалы. Я ваш Армок.
- Продолжим, - Ког поправил живот и вытер рукавом лоснящиеся губы, - теперь пойдут серьезные обвинения.
Казалось, никто не заметил моей скромной попытки убежать.
Снова выступил философ Зефон:
- Среди нас есть истинная элита, голубая кровь, что не почернит свои руки трудом. Эти дворфы не копают и не куют, не рубят лес и не гонят брагу, но всё это исключительно потому, что на них судьба взвалила неподъёмную миссию руководства дворфийским хозяйством и толканием общества в светлое будущее. Они бы рады копать и ковать как все, но без них народ погрязнет в разврате и будет порабощен гоблинами, и для их умственного труда надо создавать бытовые условия. Это не чета нынешним выскочкам из плотников и скотоводов! Встаньте, подсудимый, еще разок: вы обвиняетесь в убийстве барона Тоба Фиккодутура через утопление в магме. Собраны десятки свидетельств, в том числе и от шахтера, что прокапывал коммуникации. Ваша вина очевидна, но надо понять мотивацию таких врагов общества, как вы.
- Всё просто, - мне было нечего скрывать, - он запросил пять золотых столов.
- И вы убили его за желание, которое было только в его голове? Ну вы и тиран! – после этих слов Зефона мои судьи закивали, просто-таки распираемые от праведного гнева.
- В тех горах не было золота, послы с заказами для караванов были уже отправлены, так что моего единственного кузнеца, что одел в железо и медь не одного чемпиона, ждали лишь удары молотом. Возможно – смертельные. Так как решения принимал я, то взвесив на одних весах дворянина и кузнеца, в магму отправил дворянина. И забудьте про руководящую роль знати, черт вас дери, я ваше светлое будущее, это без меня народ погрязнет в разврате, без меня вас умерло бы в десятки раз больше в гоблинских засадах!
Один из присутствующих подавился клубничной печенюшкой. Похоже, у него начался невиданной силы когнитивный диссонанс. Остальные же меня зашикали.
Дальше пошли множественные случаи военных провокаций… да, немало обогатился народ Армока на отнятых у слабаков товарах. Я с гордостью признавал свою вину под каждым пунктом. И еще тыкал этих обалдуев носом в тот факт, что последующие осады приносили массу железа и бронзы в регионы и крепости, где имелась острая нужда в металлах. Я приказывал рубить деревья на глазах у эльфов. Я убивал драконов, которым покланялись люди. Я выкапывал дорогу на поверхность тварям из глубин, и они съели не одного дипломата с ткацким образованием.
Моя клетка очень сильно стыла от ледяного пола. Мороз кусал меня везде, где бронзовые прутья (помнится, я купил эту клетушку у людей) касались моей рубашки. Я готов был подписаться под чем угодно, лишь бы дали кубок с каппучино и теплый клетчатый плед.
Пошли обвинения в грабеже. Тут я всё честно валил на гоблинов, рыскавших у границ крепостей – обратного мои мучители всё равно не докажут. Впрочем, мне из-за одного только барона предстоит «интересная», но недолгая жизнь.
Потом Ког читал список случаев халатности, повлекших за собой оптовую гибель дворфов, а иногда – целых крепостей: вмороженные в лед или утопленные в магме шахтеры, раскупоренная преисподняя, несвоевременные запреты гражданскому населению на сбор одежды с трупов на поле боя, добравшиеся до митинг холла мегабисты. И гибель дворфов в засадах, очень многих засадах.
Дворфы несколько раз уходили пить и есть, а мне только однажды какой-то юнец принес ведро ледяной воды. Вкус у нее был такой, словно один из котов уронил в колодец мышь. Большая часть ведра пролилась мимо рта и мигом заледенела на одежде.
- Подсудимый, - это подал голос ассистент, молчавший с самого начала заседания, - встаньте и заслушайте приговор:
1. Жестокое обращение с животными. Признан виновным
2. Убийство, совершенное по неосторожности. Признан виновным
3. Преднамеренное убийство. Признан виновным
4. Причинение смерти представителю власти. Признан виновным
5. Множественные случаи военных провокаций. Признан виновным по всем случаям.
6. Грабеж. Признан виновным
7. Множественные случаи грубой халатности, повлекшей за собой гибель пятидесяти и более дворфов. Признан виновным по всем случаям.
Суд приговаривает вас…
Как же холодно в этой гребаной клетке, в этом гребаном ледяном зале, в этой гребаной крепости…
Проклятый будильник. Он приговорил меня через час быть в гребаном метро, а через два – в гребаном офисе. Но теперь я, по крайней мере, знаю, к чьим комнатам надо будет провести воду через десять часов.